"Он сказал: "Вы, украинцы, ездите на своих машинах с автоматами". Семью из Киева расстреляли в автомобиле при попытке эвакуироваться

5 апреля украинский журналист Дмитро Комаров опубликовал на своей странице в Facebook и Instagram видео с расстрелянными машинами на обочине трассы, расположенной приблизительно в 40 километрах от Киева и в 20 километрах от Бучи. “Молодая пара, парень и девушка. В лобовое стекло стреляли, убили людей. Подойти не могу, скоро прибудут саперы”, — кратко прокомментировал журналист, стоя рядом с покореженным белым микроавтобусом. Позже родственники опознали и сам микроавтобус, и смогли шаг за шагом восстановить обстоятельства трагедии. Два человека, которых Дмитро Комаров принял за молодую пару, оказались сыном и матерью. Они, а также отец, чье тело исчезло и до сих пор не найдено, были убиты 28 февраля. В машине были еще два человека – 5-летняя Настя и ее бабушка. Девочка, получившая пулевое ранение в голову, до сих пор не знает, что её родителей и брата больше нет в живых.

Этот материал – интервью с Анастасией Мизецкой, родственницей погибших и выживших. Она живет в Соединенных Штатах, но постоянно общалась с родными онлайн и была на связи с семьей практически до самого дня расстрела, последний раз – 27 февраля. А потом отыскала уцелевших бабушку и Настю.

“Они ж не будут стрелять по мирным”. Как семья Кончаковских-Бобровых оказалась в микроавтобусе под Киевом

— Расскажите немного о семье, с которой случилась трагедия.

— Василина Мощенко – сестра моей покойной бабушки. Именно она выжила и оказалась вместе с внучкой сначала в Беларуси, а сейчас в Германии. С ней в машине ехали ее дочь Таня с мужем Олегом, 18-летним сыном Никитой – все трое были убиты – и 5-летней дочкой Настей. Фамилия Тани, Олега и Насти – Кончаковские, а у Никиты – Бобров.

Это была счастливая семья. Они жили все вместе, впятером. Никита был чемпионом Украины по регби. Мне его друзья писали и говорили, что он невероятный парень. Всегда, когда я его видела, он был тихоня, скромный такой, абсолютно не избалованный, Настю просто обожал. В этой семье царила любовь, взаимопонимание. Когда я к ним приходила, они были щедрыми и гостеприимными. Бабушка Василина Никиту с рождения холила и лелеяла. Сейчас для нее смерть Никиты, наверное, самая большая утрата. Таня и Олег, конечно, тоже, но Никита… прямо как сердце вырвали у нее.

Я плотно общалась с ними, особенно с Таней. Это было не просто общение с дальней родственницей — мы были с ней как настоящие близкие подруги. Год назад я создала семейный чат и добавила в него самых родных, Таня тоже была в этом чате, мы постоянно сбрасывали друг другу фото, видео. Я сделала несколько скринов с переписки последних дней… это невыносимо больно.

— Вы встретили войну в Америке? Переписывались с родственниками, когда она началась?

— Да, войну я встретила здесь. Уже ложилась спать, и думала, что проверю сейчас новости, там ведь были угрозы со стороны России. И вот, я открываю интернет и вижу, что Россия напала на Украину. Я не поверила, перечитала еще раз, думаю, что-то мне мерещится. Где-то три раза перечитала, меня всю трясти начало. И написала в семейном чате: “Танюша, как вы?” Она ответила: “Я пока не знаю. Ты что слышала?” Я сказала ей, что в новостях пишут о войне, о бомбежке Киева и Харькова. Она замолчала на 50 минут, а потом написала: “Настюша, едем в дом к Паше (брат Тани), а дальше будем смотреть, возможно, в Юрковцы”.

Юрковцы – это город в Черновицкой области на западе Украины, оттуда родом Василина и моя бабушка. А Паша, сын Василины и брат Тани, живет за Киевом, в 20 км от Бучи. 

— Почему они не поехали на запад?

— Думаю, не решились, ведь там началась паника, километровые пробки, да и с ребенком 5-летним ехать далеко тяжело в таких обстоятельствах. Многие люди думали, что под Киевом в маленьких селах будет безопаснее. 

В этот же день, 24 февраля, они приехали и поселились у Паши, в частном доме. 26 февраля, на мой вопрос, как и что там у них, Таня ответила: “Стреляют, но с периодичностью. Наверное, по Киеву”. 27-го она написала: “Немного было горячо”, а потом: “У нас бомбили очень сильно”. 

И вот, они сидели в доме без света и видели, как мимо проезжают колонны, много колонн с российской военной техникой. Думаю, им было очень страшно, без воды, без связи, без света, и именно поэтому они решили вернуться в Киев. Это было 28 февраля, как раз, когда были организованы самые первые переговоры. Они ж не будут стрелять по мирным людям во время переговоров — такая была логика.

Таня позвонила подружке, и та им проложила маршрут, не напрямик, потому что по основным дорогам шли колонны российских танков и БТРов, а в обход, через село Лубянка. Потом уже выяснилось, что это было ужасное решение.

Танин брат и другие родственники просили их не ехать никуда, Василина тоже очень не хотела их отпускать. Но Таня и Олег все же решились. Они должны были ехать вчетвером, с детьми, но в последнюю секунду Василина сказала: “Ну ладно, я тоже с вами поеду”. У них был белый микроавтобус, не пассажирский, Олег его использовал для работы — он развозил продукты питания для ресторанов. Василина запрыгнула назад, в кузов, и это ее спасло.

Как погибли Татьяна, Олег и 18-летний Никита: рассказ бабушки

3 марта, почти через неделю после событий, когда Анастасии уже удалось разыскать Василину, она записала разговор с ней. Мы приводим здесь его аудиозаписи, а также фрагмент расшифровки.

Василина: “Это было где-то около Клавдиева лесничества и села Лубянка. Я не помню точно — где, потому что я в кузове была, я и выжила, потому что в кузове была (плачет). Настенька там была на полу, я еле ее достала. И это все случилось. А теперь я не знаю, как и что. Я хочу, чтобы их нашли, или они еще на месте, или их уже забрали, или уже закопали где-то русские. 11 утра было, когда все произошло, я точно не помню. Часы, которые были у Никиты в рюкзаке, остановились (плачет). Ой, Боже, Боже. Никитка, чтобы ты его видела последний раз, он такой высокий стал. Столько планов было. Деньги появились, купил часы, купил телефон дорогой”. 

Анастасия: “Это засада какая-то была?” 

Василина: “Да, они из леса выскочили и расстреляли. Я выпрыгнула и кричала: “За что? За что?” А он вышел и говорит: “Мы думали, вы с автоматами ехали и будете стрелять”. “А вы нас видели, чтобы мы стреляли? Что мы мирные?”

Анастасия: “Вы видели форму?”

Василина: “Светло-зеленая какая-то. С красными повязками”

Анастасия: “Но это русские были?”

Василина: “Русские-русские, потому что он сказал: “Вы, украинцы, ездите в своих машинах с автоматами. Вроде как простые, и нас расстреливаете”. 

Анастасия: “Вас с Настей забрали не те, кто стреляли?”

Василина: “Нет, меня взял под охрану парнишка, я его очень сильно благодарила”.

Анастасия: “А те, которые стреляли, что они?”

Василина: “А те, которые стреляли, они пошли себе дальше”. 

Анастасия: “Просто постреляли, увидели, что ребенка убили, пятилетнего ранили и ушли?”

Василина: “Сказали: “Мы пойдем, будем что-то думать”.

“Олега так и не нашли”. Что родственники выяснили об обстоятельствах расстрела

— Постойте, то есть те, что убили, просто ушли? А потом остановился еще один русский и спас их? Между ними была какая-то связь?

— Была ли связь, я не знаю. Василина сказала, что он был на машине, остановился, поговорил с ней, увидел, что ребенок ранен. И сказал, что ему нужно сделать кое-что, вроде, “у нас своих дел очень много, потом я за вами вернусь”. В сумме ей три часа пришлось ждать, пока он ее забрал и увез на базу русских под Гостомелем. Температура стояла около нуля.

Василина за это время смогла позвонить Паше и сказала ему о случившемся: “Таню, Никиту, Олега расстреляли”. На этом связь прервалась, потом она не нашла телефон, оказалось, что его забрали. ​

— А могло быть так, что Олега, Таню и Никиту еще можно было спасти?

— Нет, у Тани был выстрел в голову. Олега, думаю, расстреляли первым как водителя. А Никита… Василина не видела, куда именно ему попало. Он был в куртке, разорванной от пуль, но что было под курткой, она не видела. Василина говорит, что он был весь желтый, без признаков жизни, она трясла его. Она плачет: “И почему я его не вытащила? Я хотела вытянуть, а потом думаю, будет тут валяться на земле, лучше пусть в машине сидит”.

Еще она сказала, что, когда те, кто стреляли, подошли, посмотрели, пощупали и сказали: “Ну, двухсотые”. 

— Вы говорите, они стреляли из леса?

— Я так думаю, и вы это можете на видео у Димы Комарова увидеть, – там такой лесок, вроде лесополосы, и, думаю, они выскочили на дорогу и стали стрелять – потому что, как они сказали, боялись, что их убьет наша тероборона, и поэтому стреляли во всех без разбора. 

Да, кстати, у Олега с Таней было две собаки, французские бульдожки, настоящие члены семьи, они тоже ехали в машине. Одна была убита, а вторая убежала, но вряд ли она смогла выжить в диких условиях. 

— На видео Комаров говорит, что в машине было два человека. 

— Да, он говорит, что это парень с девушкой ехали. На самом деле, это Таня и Никита. Комаров снял видео 5-го апреля, тела Олега там уже не было. Его до сих пор так и не нашли.

11 марта брат Тани с семьей решили выехать. До них начали доходить слухи, что в дома заходят кадыровцы, русские, начались убийства и изнасилования. И они решили ехать на свой страх и риск. Не было никаких зеленых коридоров, они взяли белые простыни, развесили на машинах, встали в колонну с надписями “Дети” и поехали. Они проезжали по той же самой дороге и видели расстрелянную машину их родных, и тело Олега было на земле. Они не могли остановиться, не имели права. Потом, как понятно по посту Комарова, тело Олега исчезло. Старшие дети Олега ищут любую информацию. Возможно, кто-то подобрал его тело и похоронил.

— А Никиту и Таню похоронили?

— Да, но это уже было в середине апреля.

Василина и Настя: в Германию через больницу в Беларуси

— Как случилось, что Василина и Настенька оказались в Беларуси?

— Тот русский парнишка, который забрал их, привез их в мобильный госпиталь в Гостомеле. Этот парень возил их везде и даже нашел место для ночевки, какую-то хату без отопления, там было очень холодно. Потом им вроде бы нашли теплый дом. Я спрашивала у Василины, как же они ночевали там в Украине в хате, когда у ребенка было ранение в голову. Она ответила: “Ну а что делать? Настя, какой выбор? Это же военное время”.

Настя много спала, отключалась, иногда приходила в себя. Малышка еще до сих пор не знает, что родных нету. Она сейчас спрашивает: “Бабушка, если мы у Паши были дома, почему солдаты несли меня на руках?” Какие-то воспоминания пробиваются у нее. 

Там, в Гостомеле, Василине сказали: “Даже не думайте, что вас в Киев будут везти”. Это было бы логично, потому Киев совсем рядом, могли посадить бы ее в какую-нибудь машину, у ребенка ранение в голову, каждая минута дорога. Василина попросила: “Дайте хоть антибиотик девочке, у нее ранение”. А доктор ответил, что не будет этого делать, мол, “у меня антибиотики для взрослых, а я не знаю дозу, я не буду ребенку давать”. “Если хотите, есть у нас вертолет с трехсотыми, можете с ними полететь в Беларусь”. Это был единственный шанс им выжить, и поэтому, конечно, она согласилась. “Трехсотые” – это раненые в военной терминологии, они раненых русских переправляли из Гостомеля в Беларусь.

На следующий день их переправили в Беларусь вертолетом. Там их направили в город Мозырь, сделали компьютерную томографию, и поняли, что у нее пуля в голове. Они сказали, вам нужно в Минск, такого плана операцию маленьким детям делают только там. Организовали реанимобиль и отправили в Минск, в Республиканский научно-практический центр неврологии и нейрохирургии.

— Русские как-то интересовались их судьбой в Беларуси?

— Один военный врач спросил через два часа, а так никому дела не было, отношение такое – им было безразлично, как тому доктору, что не дал антибиотик. В Беларуси Василину и Настю уже опекало украинское посольство и беларусы.  Вообще, я хочу сказать, что белорусы – добрейшие и самые бескорыстные, просто невероятные какие-то люди. У Василины не было одежды, не было денег особо и для Настеньки ничего не было. Медсестры, врачи скинулись деньгами, вещами. Операция была сложнейшая, Насте раскрыли черепную коробку, у нее шрам остался зигзагами, достали пулю. Нейрохирург детский высшего класса провел операцию. Говорил, что это было впервые в его практике, когда он доставал пулю из головы ребенка. У них там все с черными лицами ходили, весь персонал был в шоке. Благополучный исход был неочевидным, врачи ждали развития менингита, потому что грязь, пуля была в голове. 

Когда Настя лежала в больнице, она все время просила: “Я хочу к мамочке. Где она?”. Василина ей отвечала: “Мама на работе”. А Настя ей: “Неправда. Она приходила, полежала со мной”. Видимо, что-то вроде галлюцинаций.

— Сейчас состояние Насти стабильное?

— Сейчас она и Василина в Германии, у Насти нормальное состояние, поврежден зрительный нерв, но с мозгом, видимо, все хорошо. Врач сказал, что после операции вопрос о жизни и смерти уже не стоит, но есть вопрос качества жизни. Сейчас Настя качается на качелях, ездит на велосипеде, учится, сама в интернете лазит, играет в игры, смотрит мультики. Она очень активная. Но я говорила, она не знает еще, что ее родителей и брата нет в живых. Кстати, в Германии ей сделали еще одну операцию, удалили оставшиеся осколки из глаза.

Знаете, я раньше думала, что нет ничего страшнее, чем хоронить своего ребенка. А теперь, когда думаю о Василине, понимаю, что есть ситуация еще более ужасная. Похоронить свою дочь, зятя и любимого внука, в котором души не чаяла, и видеть, как твоя пятилетняя любимая внучка осталась без родителей, с ранениями! И ты не знаешь, как дальше жить, куда вернуться? Она хочет вернуться в Киев. Я предлагала к нам в Америку, она не согласилась. Но возвратиться в Киев тоже нельзя, все будет напоминать ей о том, что произошло. У неё украли всё. 

А ещё знаете что? Вы зайдите к Комарову, там у него под постом 10 тысяч комментариев. Почитайте комментарии от русских: “Да это все актеры”. “Да кто ездит в машине в капюшоне?” “Это все неправда”. Это еще самые “безобидные” комментарии. Мне даже дышать тяжело сейчас, эмоции накрывают просто, у этих людей ничего человеческого нету. Я понимаю, их психика не может принять, что это их страна сделала, что это их соотечественники убивают мирных людей. Они не хотят это принимать, из-за этого психика строит барьеры защитные, отказывается принимать информацию. Но лучше бы не писали вовсе ничего. И это ведь не только боты, это настоящие люди бесплатно пишут. Они мне писали в комментариях: “Сколько тебе заплатили, дешёвка?” “Ты знаешь, какой грех на себя берешь?” “В Америке сидишь, американские деньги получаешь”. Я в конце концов написала в комментариях: “Я не желаю вам пережить такое. То, что произошло, не пожелаешь даже врагу. Но я вам желаю прозреть, осознать, на какой вы стороне, а потом с этим всю жизнь прожить и не сойти с ума”.

Погибших в автомобиле Татьяну и Никиту опознали дети Олега от первого брака, находившиеся в Украине.

5 апреля советник министра внутренних дел Украины Антон Геращенко сообщил о расстреле микроавтобуса российскими военными. В своем посте в Telegram он опубликовал фотографии этой расстрелянной машины и погибших, а также еще двух автомобилей с подписью: “Детали ужасной трагедии под селом Лубянка, где армия орков расстреляла три гражданские автомобиля: произошло все на Старо-Бородянской трассе в Киевской области, недалеко от села Лубянка”. Получить дополнительные комментарии от Антона Геращенко пока не удалось. Киевская областная прокуратура в начале марта сообщала о нескольких случаях расстрела российскими военными гражданских автомобилей.

Российская военная техника в селе Лубянка упоминалась в материале CNN 10 марта наряду с публикацией спутниковых снимков. На них видно, что колонна российской военной техники находилась в лесу вблизи села Лубянка, рядом с буксируемой артиллерией. Первые снимки со спутников, зафиксировавшие колонну на северо-западе от Киева, были сделаны 28 февраля.
“Он сказал: “Вы, украинцы, ездите на своих машинах с автоматами”. Семью из Киева расстреляли в автомобиле при попытке эвакуироваться
#Россия #Украина